Начало осени 1945 года. 2 сентября высокопоставленный представитель Японии на борту американского крейсера Missouri, стоящего в Японском заливе, подписал акт о безоговорочной капитуляции. Этот день стали считать официальным днем окончания Второй мировой войны
Через 6 дней, 8 сентября, американская армия высадилась в южной части Корейского полуострова, в то время, как советские войска заняли ее северную половину. Разделение произошло по 38-ой параллели, которая спустя 65 лет по-прежнему остается границей между двумя корейскими государствами. В Бордо в это время начался очередной сбор урожая.
В Европе война закончилась четырьмя месяцами раньше. Жители континента стали потихоньку приходить в себя после ужасов мировой катастрофы, а природа… в отличие от людей, природа существует по своим законам. Каждый день встает и заходит солнце, осень сменяет лето, флора и фауна продолжает жить в соответствии с годовыми циклами. Вот и виноградная лоза, несмотря на полный хаос, продолжала давать каждый год новый урожай, из которого делали вино.
У французских крестьян есть легенда, что качество вина и войны взаимосвязаны. Когда было объявлено о начале войны, Природа ниспослала плохой или даже ужасный урожай 1939 года, признанный худшим урожаем XX столетия. Тогда шесть недель подряд шел дождь, и виноделы не знали, получится ли в том году сделать хоть какое-нибудь вино. Это в полной мере относится и к 1914 году. Природа наказывает человечество за глупые и жестокие поступки. Даже тогда, когда война уже идет, урожай получается, как правило, ниже среднего.
В книге Майка Броадбента «Vintage Wine», в которой он оценивает по пятизвездочной шкале качество урожаев, в том числе и для района Бордо, это хорошо видно для обеих мировых войн. Пример тому 1915-1917 и 1940 — 1944 года, отмеченные одной или двумя звездочками, что означает абсолютно неудачный год, а 1914 и 1943 — тремя, что подпадает под определение хороший с некоторыми оговорками. Ну а на окончание мировых катастроф Природа посылает людям что-нибудь исключительное. Если не считать великий урожай 1900 года, о котором мы писали в материале «Марго 1900, следующий прекрасный урожай пришелся на 1920. Правда война кончилась к тому времени два года назад, но будем считать, что природа немного запоздала.
Что касается Второй мировой войны, здесь все произошло вовремя. Великий урожай ХХ века (некоторые считают его лучшим в прошлом столетии) пришелся как раз на год окончания войны. Вообще, послевоенный период дал сразу три великих винтажа: 1945 (суперконцентрированный), 1947 (роскошный) и 1949 (утонченный и элегантный). В этом есть что-то мистическое, но факты — упрямая штука.
Урожай 1945 года
Майкл Броадбент оценил урожай 1945 по максимуму, дав ему 5 звезд:
«Это первый год, возвестивший цепочку великолепных винтажей, похожих, если не превосходящих, качество 1920-х годов. Особенно приветствовался он после окончания войны, как знак возвращения к мирной жизни и окончания напастей. Урожай этого года является одним из трех лучших урожаев столетия, и, по моему мнению, превосходит даже великий урожай 1961 года. Я занялся винной торговлей в правильное время в 1952 году и имею больше 200 записей-свидетельств об этом великом урожае».
А вот мнение Клайва Коутса (Clive Coates), одного из лучших знатоков французских вин:
«Не успела еще осесть пыль от сапог шагавших по этим виноградникам солдат, как получился урожай, который многие оценивают как лучший за все времена. Он медленно созревал, до последнего накапливая драгоценный сок. Те, кто пил вина этого года, не могли почувствовать и поверить в то, что их созданию предшествовал период военного времени — нормированное питание, страх вторжения неприятеля на родную землю, боль потерь военных лет. Я всегда рассматривал 1945 год как вклад Природы в реальное выживание; не только в ограниченном смысле относительно тонких вин и хозяйств, которые их произвели, но в более широком контексте самой Европейской цивилизации».
В тот год цветение лозы на виноградниках Бордо началось необыкновенно рано. Однако 1 мая, на следующий день после самоубийства Гитлера и через два дня после того, как был повешен Муссолини, случились заморозки. 2 мая пошел снег, и температура упала до -2°С. Сорт мерло, который созревает раньше, чем каберне, пострадал больше всего. Но к 15 мая температура поднялась до +29°C и оставалась в этих пределах до начала сбора урожая. Однако к тому времени потери винограда составили более половины, а в некоторых хозяйствах и до 75%. Это означало, что вся сила природы ушла в небольшое количество оставшихся лоз, дав тем самым винограду плотность и небывалую концентрацию сока. Корни лозы вытянули питательные вещества из земли, которая снабжает обычно более щедрые урожаи.
Убирать виноград начали в том году очень рано — в первую неделю сентября. В следующий раз так же рано урожай начали собирать только спустя 44 года, в 1989. Урожайность оказалась самой низкой, начиная с 90-х годов XIX века и составила порядка 10 гектолитров с гектара. Этот рекорд, правда, был побит в 1961 году, когда урожайность оказалась еще ниже.
Виноградный сок получился необыкновенно концентрированным, а соотношение между площадью кожуры виноградины и ее объемом было особенно благоприятным для максимальной экстракции. Виноград достиг необыкновенной зрелости, а муст показал уровень потенциального алкоголя в 15°, который для тех времен считался невероятно высоким.
Исходный материал был в идеальном состоянии, но многое зависело от винификации, которая в те времена проходила без удаления гребней и современного оборудования. Наилучших результатов ожидали от ведущих шато района, которые обладали большим опытом в создании великих вин, но в 1945 вина оказались отменными во всех хозяйствах Бордо. И произошло это не только из-за погоды. Вернувшиеся с войны виноделы обнаружили старые, ослабленные лозы и ржавое оборудование — результат шести лет запустения. В военное время не было сил и средств заниматься пересадкой, что означало высокий средний возраст лоз, а также тратить время на ремонт оборудования, так что производители вина были вынуждены «погрязнуть в традиционных, крестьянских методах виноделия». Впервые за долгое время местные виноделы поняли, что удобрения и качество вина не всегда идут в ногу. Старая лоза давала низкий урожай, часто не покрывавший затрат, но сок в ягодах был необыкновенной концентрации.
Среди лучших вин того года особняком стоит Château Mouton Rothschild 1945. Вот что пишет об этом вине ранее упоминавшийся Майкл Броадбент:
«…Один из лучших кларетов всех времен, определенно наиболее выдающийся и соответствующий великому вину. Все еще впечатляюще глубокое вино, рубиновое сияние, неподражаемый экзотический букет, извержение пряностей, эвкалипта, лаванды и фиалки; удивительно сладкое, прекрасные фрукты, концентрированное и очень живое, освежающее с бесконечным финишем. Все еще танинное. Я использовал выражение для этого вина «Черчиль среди вин».
Броадбент оценил это вино в 6 (!) звезд, хотя в используемой им шкале их максимум 5. Не меньше восхищенных эпитетов и в описании этого вина у Роберта Паркера:
«Вне сомнения 100 баллов и то только потому, что моя шкала заканчивается на эту цифру. Одно из бессмертных вин столетия. Его легко распознать благодаря замечательно экзотичному, сверхзрелому, сладковатому аромату черных ягод с нотками кофе, табака, мокко и восточных пряностей. Необыкновенно плотное, тельное и богатое вино с многочисленными слоями фруктового вкуса и сладковатыми танинами. Послевкусие продолжалось более одной минуты. Вино будет жить еще очень долго».
Вина в хозяйстве было произведено очень мало. Как указано на этикетке Château Mouton Rothschild 1945, о которой более подробно мы поговорим ниже, в тот урожай было сделано: 24 бутылки Jeroboam — (это 4,5 л или 6 стандартных бутылок), 1475 магнумов (1.5 л или 2 стандартные бутылки) и 76422 обычных бутылок.
Надо отметить, что в 1945 году под виноградники для главного вина хозяйства было занято только 51 га, в то время как в 1920 году эта цифра составляла 60 га, а сегодня — 80 га.
История
Чтобы понять успех этого вина в 1945, стоит вернуться почти на век назад, в 1853 год. 11 мая 1853 г. барон Натаниэль де Ротшильд (английская ветвь семейства Ротшильдов, внук основателя династии Мейера Амшеля) за 1,125,000 франков золотом приобрел шато Бране-Мутон вместе с 76 га прилегающих виноградников, которое было сразу переименовано в Мутон-Ротшильд. При этом сам Натаниэль ни разу не ступил ногой на эту землю, а просто хотел иметь возможность предложить своим гостям вино, которое бы носило его имя. Полуразрушенное здание, запущенное хозяйство, остатки виноградника, загубленного грибком… Родственники пожали плечами — странный поступок! К моменту знаменитой Классификации вин Медока в 1855 году барон не успел существенно улучшить положение поместья. Тем не менее, когда местные брокеры поместили хозяйство во Вторую группу Классификации после Magraux, Latour, Haut Brion и Lafite, — барон Натаниэль был оскорблен и официально заявил, что не принимает результатов Классификации. Как не соглашался с ними и его правнук Филипп де Ротшильд, который в 1922 году убедил своего отца передать шато в его руки. В то время ему было 20 лет, он стал первым из Ротшильдов, действительно занявшимся виноделием.
До 1924 г. молодой барон следовал традиции и, как и все остальные французские виноделы, продавал свои вина бочками негоциантам. Они уже занимались доведением вина до нужной кондиции, разливали его по бутылкам, клеили собственные этикетки и продавали его розничным торговцам. Филипп стал первым, кто отказался от существующего правила и начал сам бутилировать вино, взяв на себя ответственность за конечный продукт. А этикетку превратил в особый отличительный знак, подтвержденный собственной подписью.
Филипп сильно преобразил хозяйство, построил новый большой подвал, с 1932 года начал выпуск ставшего очень популярным брендом Mouton Cadet (смотри материал «Mouton Cadet против Big Mac»), значительно улучшил качество вина. Осуществлению его дальнейших планов помешала мировая война.
Война
Все Ротшильды так или иначе оказались жертвами войны в значительной мере из-за того, что они были евреями. Пожалуй, легче всех эти годы перенесли родители Филиппа, которые с началом оккупации Франции гитлеровцами бежали в нейтральную Швейцарию, где укрылись в Лозанне. Сам Филипп был призван служить во французские военно-воздушные силы, но быстрое падение Франции привело к тому, что он был арестован в Алжире правительством Виши, а его винодельческое хозяйство перешло под контроль государства. Филипп был лишен французского гражданства 6 сентября 1940 года. Газета «The New York Times» прокомментировала это словами: «Французские власти не имели для этого ни официального разрешения, ни обоснованной причины». 20 апреля 1941 г. Филиппа выпустили из тюрьмы и он уехал в Англию, где присоединился к Освободительным Французским силам Генерала де Голля, за что впоследствии был награжден медалью «Военный Крест». Жена Филиппа, графиня Элизабет де Шамбур (Vicomtesse Elizabeth de Chambure), француженка по происхождению, осталась вместе с дочерью Филиппиной в Париже, будучи в полной уверенности, что немцы ее не тронут, так как она не еврейка. Но это была ее роковая ошибка. Еще в 1941 году она была арестована гестапо и отправлена в женский концентрационный лагерь Равенсбрюк, где и провела почти всю войну. Но живой выйти оттуда ей не удалось. Согласно архивам лагеря она была сожжена в печи 23 марта 1945 г., а лагерь был освобожден Красной Армией 30 апреля — через месяц после ее смерти. Барон потерял жену, но, к счастью, смог сберечь свою дочь, баронессу Филиппину. Мать успела передать девочку соседям, которые и спасли ей жизнь.
Во время войны пострадало большинство бордоских шато. Практически все вина были увезены в Германию. Что не вывезли, то выпили, много бутылок просто перебили. Так что множество винных коллекций пропало. Мутону (как и Лафиту) очень повезло. Тогдашний комендант Бордо взял оба замка Ротшильдов под свой контроль. Комендант был неглуп и решил оставить себе лучшие вина. Он брал бутылки из погреба для себя лично, но основную часть коллекции не трогал. Так что оба шато вообще не были разграблены. Этим поместьям повезло еще и потому, что правительство Виши наложило арест на оба хозяйства, чтобы не позволить немцам объявить эту собственность еврейским имуществом и сделать ее германским владением. В поместье Мутона нацисты устроили командный пункт связи и казарму для офицеров. На многих стенах виднелись следы от пуль — немцы практиковались в стрельбе по картинам, висевшим на стенах особняка. Большая часть уникальной мебели была распродана. А когда в 1944 году немцы ушли, то на территории шато расположился уже штаб Сопротивления, и чтобы согреться для разжигания костров были разобраны необыкновенно красивые паркетные полы. Во время оккупации хозяйством Мутон особенно никто не занимался, и оно начало приходить в упадок.
Именно в таком виде увидел барон свое поместье по возвращении домой в 1945-ом. Ему предстояло многое сделать. Во-первых, он испытывал тяжелейшие моральные переживания от смерти жены. Во-вторых, ему надо было вернуть французское гражданство. В-третьих, у него абсолютно не было денег, чтобы оплачивать ежедневные необходимые расходы по ведению хозяйства. Пройдя обычные бюрократические процедуры, он получил обратно свой французский паспорт и открыл банковский счет. Барон решил полностью уничтожить все следы пребывания нацистов в своем доме. Все было почищено, отремонтировано, заново покрашено. Были вырыты сотни километров коммуникаций, проложенных для пункта связи, уничтожены противовоздушные средства, установленные в шато, заделаны следы от пуль. Увидя вина своего хозяйства, произведенные во время войны в его отсутствие, барон с изумлением обнаружил, что хотя его подпись с этикеток была убрана, имя хозяйства осталось неизменным — Мутон-Ротшильд. Он был уверен, что нацисты уберут с этикетки фамилию Ротшильд, оставив только слово Мутон. Ведь именно так хозяйство и называлось поначалу.
Этикетка
Взяв управление хозяйством в свои руки в 1922 году, барон Филипп придумал много инноваций. Одной из них было заказывать к каждому урожаю у разных художников, знаменитых и не очень, новую этикетку. Начало было положено в 1924 году. В тот урожай он принял решение полностью перейти на розлив вина в бутылки в семейном замке. Стремясь подчеркнуть значение этого события, барон заказал знаменитому плакатному художнику того времени Жану Карлю (Jean Carlu,1900-1996) рисунок этикетки урожая 1924 года. Однако, очень интересное начинание барона вплоть до окончания Второй мировой войны не получило заметного продолжения. С 1930-х годов на этикетках стали указывать общее число бутылок вина, произведенных в хозяйстве в конкретный урожай и подпись самого барона, которая исчезла с этикеток на время войны.
«Возвратившись в родную Францию и свое поместье в 1945 году, барон Филипп хотел как-то рассказать миру о том, что Мутон пережил войну», — вспоминает его дочь, баронесса Филиппина. Для этого он опять вернулся к идее создать новую винную этикетку, чтобы она каким-нибудь художественным образом выражала бы радость по поводу возвращения мира после ужасов войны. Пока вино 45 года было еще в бочках, барон Филипп рассматривал на роль автора несколько кандидатур, но остановился на Филиппе Жюлиане (Philippe Jullian, 1921-1977), молодом художнике, которого он встретил в Лондоне во время войны. Художник предложил несколько вариантов, но остановились на том, где была изображена буква «V», как знак Победы. Этот символ часто использовал Уинстон Черчилль во время войны для сплочения освободительных сил, и он стал настоящей иконой.
Дальнейшая судьба барона Филиппа до самой смерти в 1988 году была неразрывно связана с Мутоном. Благодаря его усилиям вина хозяйства поднялись на уровень лучших хозяйств Бордо, и в 1973 году осуществилась его давняя мечта: указом тогдашнего Министра сельского хозяйства Франции, а в последствии президента Французской республики Жака Ширака, Château Mouton Rothschild было переведено из Второй в Первую группу Классификации и заняло положенное место среди лучших.
Ну а что же вино этого хозяйства 1945 года? Баронесса Филиппина на торжественном обеде в июне 1993 года решила предложить присутствующим двумстам гостям свое вино Mouton-Rothschild урожая 1945 в магнумах, но когда управляющий подвалами открыл первую бутылку для инспекции, то выяснилось, что вино в этом формате бутылок еще не готово (а ведь после урожая прошло 48 лет!). Решили использовать вино этого же урожая, но в стандартной таре на 750 мл, в которой вино созревает быстрее, чем в магнумах. Это всего лишь одна из историй, связанных с этим легендарным вином!
Естественно, что на такое вино велик спрос среди коллекционеров, лучших ресторанов, винных инвесторов. В связи с этим оно и наиболее подделываемое в мире. Согласно аукционному индексу журнала «Wine Spectator» сегодня стандартая бутылка Mouton-Rothschild 1945 оценивается в $9075. А вот другие примеры сумм, заплаченных за это вино:
В феврале 2007 года на аукционе Sotheby’s бутылка jeroboam (напомним, их всего было выпущено 24 штуки) Mouton-Rothschild 1945 была продана анонимному покупателю по телефону за $310,700 — цена крупного бриллианта. На аукционе в 2002 за шесть бутылок этого вина было заплачено $70,500 дол. Чем больше проходит времени после знаменитого урожая, чем меньше остается невыпитым подлинного вина того года, тем выше цена, ведь вино по-прежнему остается в прекрасном состоянии (при надлежащем его хранении), не показывая никаких признаков старения по мнению тех, кому удалось попробовать его. Прошедшие 65 лет только укрепили ореол славы вокруг этого вина — Mouton-Rothschild 1945.
Материалы по теме:
Mouton Cadet против Big Mac
1900. Château Margaux
| Без рубрики . |