Известный дизайнер Карл Лагерфельд встретился с баронессой Филиппиной де Ротшильд и задал ей несколько вопросов на тему: «По каким критериям она выбирает автора этикетки для вина ее нового урожая?»
Мы уже рассказывали о том, что недавно была представлена этикетка нового урожая 2007 вина хозяйства Мутон-Ротшильд, выполненная французским скульптором и графиком Бернаром Вене. Но прежде, чем поведать об ответах Филиппины мэтру мировой моды, окунемся немного в историю.
Во время Первой мировой войны отец баронессы, тогда еще юный Филипп, был эвакуирован в фамильное поместье. Petit Mouton показался ему фермерским домом, а само шато — просто сараем. Единственным заметным строением была конюшня. Отец Филиппа, Анри, никогда не бывал в поместье. В 1922 году Филипп убедил отца передать шато в его руки — в то время ему было 20 лет. Он стал тогда первым из Ротшильдов, по-настоящему занявшимся виноделием. Молодой Ротшильд приступил к реализации грандиозных планов. До 1924 года он следовал традиции и, как и все остальные французские виноделы, продавал свои вина бочками оптовым виноторговцам. Они занимались доведением вина до нужной кондиции, розливом вина в бутылки, клеили собственные этикетки и продавали его розничным торговцам. Не имея прав на конечный продукт, владельцы шато проявляли мало интереса к внешнему оформлению бутылки. Этикетки разрабатывались виноторговцами, которые были уверены, что их имена на этикетках более важны, чем имена владельцев хозяйств.
Филипп де Ротшильд стал первым в Бордо, кто отказался от существующего порядка и начал сам бутилировать вино, взяв на себя ответственность за конечный продукт. С этого момента значение этикетки приобрело новые функции. Этикетка стала торговой маркой, брендом, она гарантировала подлинность происхождения вина, а значит, гарантировала качество. Барон решил превратить этикетку в особый отличительный знак, подтвержденный собственной подписью. И первую собственную этикетку хозяйства для вина урожая 1924 года он заказал известному дизайнеру афиш и вывесок того времени Жану Карлю (Jean Carlu).
Однако это начинание тогда не получило своего продолжения в течение 21-го года вплоть до окончания Второй мировой войны, когда для вина урожая 1945 года французский художник Филипп Жюллиан (Philippe Jullian) придумал оригинальную этикетку с изображением буквы «V» — символа победы в только что закончившейся войне.
С тех пор каждый год появляется новая этикетка. Для урожая 2007 она стала 63 по счету. Долгое время отбором художников занимался сам Филипп. Авторам будущих рисунков он ставил всего несколько обязательных условий: их произведение должно отражать следующие темы: удовольствие от потребления вина, виноградную лозу или символа хозяйства барашка (овна). За свою работу автор получал 5 ящиков (60 бутылок) урожая того года, для которого он рисовал свою этикетку и столько же (5 ящиков) из подвалов хозяйства любых на его выбор урожаев. Итого 120 бутылок. Учитывая рыночные цены на вина Мутон-Ротшильд, ценность не такая уж и маленькая, хотя заработать на этом авторы не стремились и принимали такую оплату как достаточно справедливую. Связь между художниками и владельцами Мутона всегда носила дружеский и доверительный характер, а также основывалась на взаимной независимости.
Начало этого проекта стартовало на чистом энтузиазме Барона Филиппа, его бьющей через край энергии и предприимчивости — типичные черты всего семейства Ротшильдов. Он сам подбирал будущих авторов, как правило это были друзья семьи. Известных художников и не очень, сначала только французских, потом и иностранных. Идея становилась все более популярной, знаменитостей, желающих оставить свое произведение на бумажной этикетке бутылки с вином, становилось все больше. Среди авторов заблистали звезды первой величины мира художественного искусства — Сальвадор Дали, Марк Шагал, Василий Кандинский, Пабло Пикассо, Энди Уорхол и т.д.
После этикетки Пикассо (урожай 1973 года) казалось, что достигнут потолок, престижнее и знаменитее сделать этикетку уже не получится — более популярного художника не пригласить. Сложилась ситуация, когда серия этикеток Мутона стала интересной для всего мира, но энергия барона в этой области постепенно пошла на спад, он начал терять интерес к арт-проекту, ушла личность автора идеи, которая двигала это начинание.
«Работа, связанная с новой этикеткой, начала забирать слишком много времени», — жаловался Филипп. Да и его возраст начал давать о себе знать.
Новую жизнь в идею отца вдохнула его дочь Филиппина, которая занялась выбором авторов для дизайна этикеток вин хозяйства в 1982 году, когда еще был жив ее отец (барон Филипп де Ротшильд умер в 1988). Когда речь заходит об этой стороне ее деятельности, она сразу оживляется, смеется и становится эмоциональной. Она самым тесным образом связана с каждым художником, каждой этикеткой, каждым урожаем. Филиппина быстро поняла, что то, что когда-то начиналось у ее отца как жест неповиновения сложившимся правилам и традициям, как способ продвигать вина под своим именем, позже превратилось в возможность получать удовольствие вместе с друзьями-художниками, в серьезную художественную коллекцию. Однако, когда она решила как-то собрать все рисунки, рассортировать их и каталогизировать, она обнаружила, что оригиналы разбросаны по разным местам.
Постепенно, с помощью друзей, ей удалось собрать все рисунки воедино, за исключением работы Жана Кокто (Jean Cocteau) для урожая 1947 года, который безвозвратно исчез. В конечном итоге получилась хорошо оформленная коллекция, которая была признана сама по себе как произведение искусства, которое достойно выставляться в лучших музеях мира. Сначала коллекция была показанана в музее современного искусства в Монреале в Канаде, затем поехала в Японию, Великобританию, по территории США, в Берлине и далее — везде. Побывала эта выставка и в Москве и Санкт-Петербурге.
Сегодня коллекция живет своей собственной жизнью. Это не только серия прекрасных и порой неординарных работ. Это своего рода домашнее кино длиной более полувека о жизни Мутона и Бордо. Каждая новая этикетка — это новая страница книги любви Ротшильдов к жизни и искусству.
Ну вот теперь, кажется, пришла пора вернутся в наши дни и послушать, что сказала баронесса Филлипина Карлу Лагерфельду:
Выбор художника — это простой, некоммерческий процесс. Занимаюсь этим только я и это частные, персональные отношения между мной и художником. Я предпочитаю авторов из разных стран. Очень важно, чтобы будущий автор подходил мне. В какие-то годы сразу несколько кандидатов соответствуют моим критериям, в какие-то нет никого.
У художника должна быть хорошая репутация. Это не может быть неизвестный автор. Мутон всемирно известен и автор его этикетки также должен быть узнаваемой личностью. Они должны взаимно дополнять друг друга.
Я им не даю даже малейшего намека, что рисовать — у авторов полная свобода. Единственное условие — изображение должно быть выстроено в горизонтальном направлении, чтобы на него легко было поместить соответствующие надписи.
Совсем не обязательно, чтобы автор этикетки хорошо разбирался и понимал вино. Вино слишком переменчиво и просто глупо пытаться как-то связывать этикетку и вино.
У меня нет ни малейшей идеи, кто запустил этот слух, что для урожая 2008 нашего вина этикетку будет делать художник из Азии. Даже я пока не знаю, кому будет предложена эта честь.
Я не согласна, что необычный или противоречивый рисунок не подходит для этикетки Мутона, поскольку делает его менее узнаваемым. Наоборот, по моему мнению, он только добавляет любопытства и интриги.
Я не люблю это говорить, но урожай Бордо 2009 будет исключительным. К счастью, похоже англичане и американцы понимают это. А вот понимают ли это сами французы — я не уверена.
| Без рубрики . |