История этого вина удивительна и пересекается со множеством событий. Взять хотя бы тот факт, что лот с «тонкой старой Мадерой» был выставлен в Лондоне на первые торги знаменитого аукционного дома «Кристис» 5 декабря 1766 года. Впрочем, это всего лишь малая часть того, что можно рассказать про Мадеру
Двумя годами позже аукционный дом выставил на торги «бочку исключительной, старой и необыкновенно вкусной Мадеры для джентльмена, который представился как губернатор индийского города Мадрас».
В том же 1768 году судно Endeavour, под командованием тогда еще лейтенанта Кука, зашло в порт Фуншал, чтобы принять на борт почти 11,5 тонн местного вина для своего 2,5-годичного морского путешествия. Мадера использовалась не только как часть рациона питания моряков, но и для предупреждения цинги, к тому же она прекрасно дальние плавания.
7 августа 1815 году, английский корабль Northumberland, на котором находился Наполеон Бонапарт, направлялся на остров Святой Елены, где свергнутому императору следовало провести остаток своей жизни. Корабль зашел в тот же порт Фуншал, где была погружена на борт бочка (415 литров) Мадеры урожая 1792 года. За нее не уплатили, но ее никогда и не открывали. После смерти Наполеона в 1821 году бочку вернули на Мадейру и разлили по бутылкам. Вину было тогда еще29 лет; оно имело богатый янтарный цвет, было очень сухое, но все еще с интригующим вкусом и питное.
Если Наполеону и не пришлось выпить вина того года, то это удалось сделать сэру Уинстону Черчиллю во время его посещения в 1950 году британской общины острова Мадейра. Вино урожая 1792 хранилось в бочках 48 лет. А по бутылкам было разлито лишь 1840 году. В момент посещения острова столь знаменитым политиком вину было 158 лет, но оно находилось в прекрасном состоянии, обладая богатым, сладким и мягким вкусом. После открытия бутылки комната наполнилась ароматами ириса, какао и кофе. Сам Черчилль, разливая это вино присутствующим, приговаривал: «Вы хотя бы понимаете, что когда это вино делалось, Мария-Антуанетта была еще жива?»
Мадера — вино с самым долгим сроком хранения. Благодаря этому оно заработало особое место в царстве старых вин. Какое еще вино требует более полувека для своего полного созревания? Какое еще вино в столетнем возрасте улучшается после нескольких часов, проведенных в декантере, в котором оно может находиться неделями, не теряя при этом своей комплексности и богатства? «Практически годная для питья», — так было сказано о Мадере 17-го века, возраст которой был более трехсот лет. Причем это вино имело хорошо отслеженную предыдущую историю его владения и хранения (провенанс). Эту Мадеру описал Броадбент в своей книге «Vintage Wine».
Две бутылки Мадеры положил в подвал своего дома в одном из районов Лондона в 1670 году один артиллерийский офицер. Подвал был частично снесен в 1682 году, но его вторая часть была обнаружена лишь в 1999 году в результате земляных работ. Подвал избежал даже Великий пожар в городе 1666 года. В обнаруженном подземном хранилище находились запасы вина 17-го века, налитые в бутылки по форме напоминающие луковицу. В одну из бутылок вставили иглу и в нее набрали небольшое количество вина, которое пошло в лабораторию на исследование. Содержание алкоголя было 6,5%, примерно как в хорошем пиве. Две бутылки найденной Мадеры были торжественно открыты в одном из музеев Лондона, и Броадбент имел возможность попробовать их содержимое.
«Больше привилегия, чем удовольствие», — заметил он. Однозначно, это было все еще вино. Легкое столовое вино с пряностями в букете, с летучей кислотностью и некоторыми другими странными оттенками в аромате; сухое, резковатое во вкусе. Вторая бутылка имела резкий, достаточно неприятный запах.
Бутылку старой выдержанной Мадеры разбил о борт американского корабля Constitution при спуске на воду в 1797 году его капитан Джеймс Север.
И, наконец, еще один пример очень старой Мадеры, которую в наше время можно было еще попробовать и оценить.
После многочисленных скандалов с коллекцией вин «Джефферсона» основные аукционные дома Кристис и Сотбис стали очень нервно подходить к продажам редких и старых вин. Так в 1997 году на аукцион Сотбис поступили три бутылки Мадеры от анонимного продавца, которые в каталоге обозначались как «из владений аристократа». Но у этих бутылок был очень точный список предыдущих владельцев, а на каждой из них имелся специальный бумажный ярлык, на котором указывалось происхождение бутылки. Все они датировались 1800 годом. Одна из бутылок была пустой, ее Сотбис оценил в 2,5-3,5 тысяч долларов. В другой было чуть менее половины, цвет был коричневый и затуманенный — ее оценили в 6-8 тысяч долларов. В третьей уровень был вполне приемлемый для такого возраста, и ей определили цену в 10-15 тыс. Правда, в каталоге подчеркивалось, что данные экспонаты оцениваются в первую очередь на базе их исторической ценности и потенциальный покупатель должен понимать, что вино внутри может быть абсолютно непригодным. В том же каталоге говорилось:
«Эти вина, принадлежавшие президенту Томасу Джефферсону, чудом выжили, пройдя через поколения, и имеют огромную историческую ценность».
На аукционе, который состоялся 16 мая 1997, полная бутылка была продана за 23 тысячи долларов. Она досталась участнику, который делал ставки по телефону. Его звали Бари Ларвин (Barrie Larvin), и он отвечал за винное меню в ресторанах гостиницы Rio Suite Hotel & Casino в Лас-Вегасе.
Новый владелец заявил, что подождет наступления нового тысячелетия, и будет продавать вино по 100 долларов за глоток. Ларвин также приобрел и пустую бутылку за 6 тыс долларов в надежде, что ее можно будет выставить в сувенирной лавке отеля. Барри-таки дождался наступления следующего тысячелетия и решил продавать вино уже по цене 2,5 тыс долларов за порцию. Когда он вытаскивал пробку из бутылки, она начала крошиться и ему пришлось остановиться. Тремя днями позднее он все таки открыл бутылку. Ларвин налил немного вина в бокал, а остальное перелил в декантер с плотной крышкой. Его комментарии:
«Вино имело темно-янтарный цвет. Букет был особенно сильным, с тонами миндаля, карамели, жженого сахара — все это органично перемешано. На вкус вино напоминало изюм. Кислотности не чувствовалось, а алкоголь делал это вино особенно теплым в послевкусии. Фруктовых тонов в вине не ощущалось — но ведь вину было 2 века!»
Открытие
Мадейра — португальский остров и архипелаг, расположенный в северной части Атлантического океана, приблизительно в 1000 км к югу от Португалии и в 500 км к западу от африканского побережья. До его открытия, от кромки океана и до вершины скалы высотой 1800 м, остров был покрыт густым лесом.
В конце XIV и начале XV веков началось бурное освоение европейскими мореплавателями новых земель. В те времена больше всех преуспели в этом португальцы. Один из тогдашних правителей Генрих Мореплаватель постоянно организовывал морские экспедиции на юг вдоль западно-африканского побережья.
Одну из таких экспедиций на поиски новых земель возглавил капитан Жуан Гонсалвеш (Joao Goncalves) по-прозвищу «Зарко» или, по-нашему, «косоглазый», поскольку он был ранен в один глаз во время сражения с маврами. Необходимо еще упомянуть, что давние времена такую кличку также давали тем морякам, в чьи обязанности входило внимательно всматриваться в морской горизонт на предмет обнаружения чего бы то ни было подходящего для команды или страны.
Несмотря на дефект зрения, Зарко не только безопасно плавал на вверенном ему судне, но и открывал новые земли.
В 1418 году он обнаружил ранее неизвестный остров (хотя задолго до этого события эти места были известны финикийским мореплавателям). Поначалу Жуан принял его за облако, но чем больше он вглядывался в него, тем подозрительнее оно становилось. В один из дней он решил приблизиться к этому облаку и проплыть через него, но его судно уперлось в землю. Команде, высадившейся на берег, предстали взору непроходимые реликтовые леса, а облако представляло собой туман от испарений в лучах утреннего солнца. Острову дали имя «Мадейра», что в переводе с португальского означает «дерево, лес». Для продвижения вглубь острова начали рубить лесные чащи, но это оказалось столь трудоемким занятием, что Зарко принял решение развести огонь и все сжечь, чтобы хоть как-то расчистить остров. Пожары бушевали 7 лет. Вся растительность сгорела, образовался толстый слой пепла и произошло насыщение вулканических почв острова углекислым калием , который благоприятен для выращивания винограда и других культур. Впрочем, виноград стали выращивать не сразу.
По приказу Генриха Мореплавателя на Мадейру был завезен тростниковый сахар, который так прижился там, что европейские цены на него упали наполовину. В XVI веке Мадейра была крупнейшим производителем сахарного тростника в мире. Однако позднее, эту культуру начали выращивать в Бразилии, где она была лучшего качества и более дешевой. В 1570 году на острове поняли, что нужно заниматься чем-то другим и в качестве эксперимента завезли на остров виноградную лозу из местечка Кандия, что на греческом острове Крит, под названием малмси. В те времена в Кандии из малмси делали сладкое вино, которое имело большой успех в разных странах. Доставка такого вина из восточного Средиземноморья была сопряжена с трудностями и требовала длительного времени — часто вино успевало испортиться, прежде чем попадало в руки потребителей. Мадейра же расположена намного ближе к основным потребителям этого вина в Англии и Cеверной Европе. Кстати, само слово «малмси» в английском языке позже преобразовалось в malvasia.
Вино было названо по месту своего производства (в отличие от русского, по-английски название вина и острова звучат одинаково) и поначалу было достаточно обычным, пока в конце XVII века не было замечено, что оно значительно улучшалось, после того как на корабле пересекало тропики. На этот счет даже существует несколько легенд. Согласно одной из них, торговец оправил в Индию партию бочкового вина с острова, но заказчик умер, и вино вернулось назад. Как ни странно, оно оказалось превосходным.
По другой легенде, обычный матрос с неизвестного корабля открыл это вино. Его судно, подобрав на Мадейре несколько бочек вина, отправилось в Гонконг, но по каким-то причинам там вино не взяли. Капитан корабля приказал, чтобы бочки с «испортившимся» вином выбросили за борт. Один из моряков посчитал, что раз их все равно надо выбросить, то стоит хотя бы одну из них открыть и попробовать. Его лицо красноречиво отразило тот момент, когда первые капли вина коснулись его губ.
В то время полагали, что секрет этого прекрасного превращения лежит в пересечении экватора. Возможно, здесь роль играла качка корабля или большая разница между температурами днем и ночью. А может быть это брызги морской воды, попадавшие на бочку с вином при ее погрузке или во время плавания. Скорее всего, эта была комбинация различных факторов, каждый из которых внес свой вклад в новый вкус. Даже сейчас нет логичных научных объяснений, почему вино из обычного сладковатого столового превращается в ту Мадеру, какой ее знают сегодня.
Все эти факторы, способные испортить большинство обычных вин, в данном случае придают Мадере характер, мягкость, более глубокие вкусовые тона, которых оно не имело до начала плавания, не теряя при этом своей живости. Это дало повод для описания Мадеры как вина, «которое обогнуло Кейп» — самую южную точку Африканского континента.
Особенно ценились вина, которые дважды пересекали экватор. Эти вина называли «вернувшееся вино» или «вино индийской кругосветки», а также vinho da roda, то есть вина, которые совершили путешествие туда и обратно. В XVIII веке даже предпринимались специальные «путешествия» — перевозка Мадеры на парусниках по челночному маршруту Мадейра-Филиппины-Португалия, когда бочки с вином служили в качестве балласта.
Взлет
Остров боролся за господство на морях в течении столетий и со временем к нему пришла долгожданная слава. А помогла этому португальская принцесса Екатерина Браганская, которая начала искать себе мужа королевских кровей. Ее приданное было в два раза больше, чем обычно имели в то время богатые невесты, и включало не только 400 тонн золота и серебра, но и исключительные права на то, чтобы британские купцы могли торговать с Бразилией. В придачу за себя она также предлагала Бомбей и Танжер, хотя остров Мадейра не был частью в ее приданного. Обедневший английский король Чарльз II Стюарт принял ее предложение, польстившись на золото и серебро, а после женитьбы в 1662 начал проявлять недюжинный интерес к острову. Он даже дал ему право продавать вино напрямую британским колониям и в другие страны. Чтобы облегчить их продвижение на рынке, Чарльз ограничил экспорт вин из Франции, Испании, Италии и Португалии в любую английскую колонию. Это был первый случай в истории, когда вина Мадейры получили некоторую монополию.
Предприимчивые британские торговцы обосновались на острове в начале XVIII века и стали заниматься снабжением продовольствием судов, которые двигались в направлении Восточной и Западной Индии. К 1780 году ежегодный экспорт вина с острова достиг цифры 15-17 тысяч pipes (название бочки, которая вмещала 415 л). Вино стало очень популярным в жарком и влажном климате первых американских колоний, а также в британских гарнизонах Индии.
Америка
В США вплоть до начала Гражданской войны Мадера потреблялась в огромных количествах. К 1799 году это вино было настолько популярно в Америке, что флот из почти 100 английских судов постоянно стоял в заливе Фуншал, ожидая погрузки новой партии винных бочек.
Колонисты были в сильной зависимости от импорта вина и в первую очередь с Мадейры. Вино этого острова особенно нравилось третьему президенту США Томасу Джефферсону. Так на праздновании, посвященном принятию Конституции, было подано аж 54 бутылки Мадеры.
За пять лет до знаменитого «Бостонского чаепития» чуть не произошло «Бостонское мадеропитие». Парусник Liberty пытался прорваться в Бостонский порт с грузом Мадеры, предназначенным для Джона Хенкока, который известен тем, что первым подписал Декларацию Независимости. Груз и корабль были захвачены британским военным судном Romney 9 мая 1768 в связи со спорами относительно таможенных сборов. Это привело Джона в ярость. Разразился конфликт и в конечном итоге он все-таки получил свой ценный груз. Этот случай стал прецедентом и способствовал более грандиозному «Бостонскому чаепитию», случившемуся несколькими годами позднее.
Вина с этого маленького острова находили свой путь как в винные подвалы богатых семей Америки в больших городах, так и в маленькие сельские таверны и лавки. Один из самых знаменитых американских винных подвалов, расположенный в городе Саванна, штат Джорджия, известен своими очень старыми Мадерами, чьи этикетки содержат не только названия кораблей, которые доставили это вино на Восточное побережье Америки, но и имена владельцев этих вин.
Мадера начала поставляться в Саванну с начала 1760-х, когда впервые ее реклама появилась в местной газете. Сохранились даже упоминания о мадеровых встречах: на этих мероприятиях хозяин старался выставить на стол и поделиться со своими гостями лучшими марками из своего подвала. Потребляли вино после обеда, поскольку Мадеру лучше всего пить отдельно или, в крайнем случае, с сыром или тарелкой орехов. Как настоящее тонкое десертное вино мадера сама должна быть десертом, а не сопровождать его.
Традиция дожила и до наших дней. Ее даже описал Хью Джонсон в своей книге «A Life Uncorked»:
«Пришло время обеда. Свет от четырех высоких подсвечников отражался на полированных столах, создавал блики на серебрянной посуде и хрустальных бокалах. Это была обычная встреча в «Клубе Мадеры» в городе Саванна: 6 мужчин в смокингах, два официанта в белых перчатках, великие вина на сервировочном столике. И все это происходит в прекрасном отреставрированном историческом особняке, антураж которого выдержан в стиле 18-го века. Блюда на этом обеде подавались те же, что и в 1890-х годах: черепаший суп и жареная утка. Члены клуба собираются раз в месяц на обед, где они расслабляются, ведут неспешные беседы и потягивают свое любимое вино».
Джонсон прибыл в Саванну непосредственно с острова Мадейра, чтобы понаблюдать кусочек американской истории и любви местных жителей к когда-то знаменитому вину, о котором многие современные жители этой страны даже не имеют представления.
Британия
Первые образцы попали в Британию еше в XV веке. Мадера даже стала синонимом периода царствования в Англии королевы Елизаветы, а Мейтенский договор 1703 года, заключенный между Англией и Португалией, открыл двери английского рынка для португальских вин.
Популярность Мадеры среди англичан выросла во время наполеоновских войн, когда поставки французского кларета были затруднены. Но это лишь поспособствовало еще одному значительному событию в истории данного вина.
В 1800 году брат Наполеона, Джозеф, захвативший весь Иберийский полуостров, блокировал водные пути к Британским островам. Он надеялся на то, что таким образом ему удастся подорвать процветающую английскую торговлю на море. Винные запасы на Мадейре стали расти с катастрофической скоростью, и появилось опасение, что со временем вино, выдерживаемое в бочках, превратится в уксус. В отчаянии местные виноторговцы начали изыскивать способы как продлить жизнь вина и замедлить его порчу. Выход нашли в «укреплении» Мадеры крепким алкоголем, который получали здесь же на острове из перегнанного трастникового сахара. Подобная технология уже использовалась в то время для поставок в Англию портвейна. Эксперименты позволили улучшить качество Мадеры, сделав ее более сладковатой, богатой и крепкой. В условиях длительной перевозки по морю вино крепилось спиртом «два ведра на бочку мадеры в 476 л».
После поражения Наполеона поставки Мадеры в Англию стабильно росли. Спрос на вино на Британских островах подстегнул увеличение посадок новой лозы на острове. Одновременно, винный бизнес острова все в большей степени переходил в руки англичан, и к 1840 году на Мадейре уже существовало значительное количество английских виноторговых фирм. А с тех пор как остров приобрел славу фешенебельного морского курорта, и сюда устремились члены королевских семей, политики и прочие знаменитости — популярность Мадеры еще больше возросла.
Россия
Согласно источникам, Мадера появилась в России в XVII веке, но в русском языке слово «мадера» начинает употребляться только с начала XIX века. Долгое время вино называлось «дамским коньяком», поскольку оно легко пьется и за цветовое сходство. В России Мадера была весьма популярна. По данным справочника «Нижегородская ярмарка в 1851 году» продажи импортной Мадеры составили за этот год около 10% всех продаж российских и импортных вин. Однако «импортной» большая часть дореволюционной Мадеры была только по названию. Так основным поставщиком «импортной» мадеры был, например, в то время Ярославль, а качество Мадеры определялось по ее опьяняющей способности. Здесь уместна читата из «Ревизора» Н.В.Гоголя:
«А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног».
Качество такой «мадеры» постоянно служило поводом для шуток в дореволюционной России. Вот одна из них:
«Мадера бывает разных сортов: настоящая, самая настоящая и «гишпанская». Из них только «гишпанская» фабрикуется на Васильевском острове, а остальные сорта — в Москве».
Историки утверждают, что, например, Григорий Распутин мог употребить за раз до шести литров Мадеры. А уж три-четыре бутылки выпивал всенепременно. Он пил это вино за завтраком, обедом и ужином, запивал им мясо, рыбу, овощи и даже в чай добавлял. Говорят, что, когда врач запретил слугам выносить ее к столу, заявив, что такого количества Мадеры скоро не выдержит ни сердце, ни желудок, хитрый Распутин придумал специальный соус с Мадерой и приказал повару подавать его ко всем блюдам. Яд, которым его пытались отравить, был добавлен не только в пирожные, но и в бокал с Мадерой. Предполагается, что именно сахар, содержащийся в пирожных и Мадере, ослабил действие цианистого калия.
Из-за тонизирующего эффекта это вино до революции нередко использовалось как лекарство.
Падение
Но если Мадера была столь популярной, то почему это вино столь редко сегодня? Тому есть много причин. В середине XIX века пришел конец процветания Мадеры в первую очередь из-за болезни виноградной лозы мучнистой мильдью (грибковое заболевание винограда), что значительно сократило объемы производства. С началом применения бордоской смеси на базе серы винная индустрия начала приходить постепенно в себя, но в этот момент новая эпидемия поразила винорадники острова — филлоксера. К концу XIX-го века большинство виноградников на острове были выкорчеваны и перепрофилированы опять в плантации сахарного тростника. На рубеже XX века появились некоторые признаки выздоровления винной индустрии острова, но революция в России и начало действия «сухого закона» в США отрезало от острова его два важнейших рынка. Британцы же переключились на Порт и Шерри (Херес). Большинство британских виноторговых домов покинули остров. Оставшиеся же, хотя и сумели сохранить некоторое количество старого вина, позднее смешали его с вином, полученным с молодой лозы. Постепенно резервы старого вина подошли к концу.
В XX веке производимое вино было пригодно разве что для кулинарии как ингредиент при приготовлении различных блюд, но на рубеже XXI века некоторые производители опять сфокусировались на качестве продукта, вернувшись к посадкам класических сортов винограда.
Хотя, следует упомянуть о том, что у этого вина есть и много противников. Свою неприязнь к Мадере они объясняют тем, что успех этого вина был связан не столько с терруаром, сколько с производством. Это был «сделанный» продукт: крепленый, нагретый, смешанный и произведенный в угоду спроса отдельных рынков. То есть Мадера как бы является квинтессенцией всего того, что современные снобы ненавидят и боятся в вине.
Начало. Продолжение ЗДЕСЬ
| Без рубрики . |