20 марта 2010 года аукционный дом Сотбис проведет в Нью-Йорке торги, на которые будет выставлена знаменитая коллекция вин Ллойда Флетта, одного из самых известных и эксцентричных винных коллекционеров
Ллойд Флетт (Lloyd Flatt) был одним из первопроходцев среди американских винных коллекционеров. Он был международным консультантом в области авиа и космических исследований, но есть информация, что он занимался также изготовлением и торговлей оружием. Как сказал один из гостей, который посещал его мероприятия, Ллойд хвалился, что продал Аргентине ракету, которая потопила британское военное судно у Фолклендских островов. Напомним, что в 1982 году вокруг островов вспыхнул англо-аргентинский конфликт. 2 апреля Аргентина провела военную операцию, установив контроль над островами, однако Великобритания отреагировала на это отправкой к островам крупного военно-морского соединения с целью вернуть острова силой. В ходе боевых действий в мае-июне Аргентина потерпела поражение, но до сих пор продолжает оспаривать как название островов, так и территориальную принадлежность. Но вернемся к винной коллекции Флетта…
Ллойд Флетт начал собирать вина мирового класса на аукционах в конце шестидесятых, в то время, когда не было еще профессиональных справочников, руководств и специализированных изданий. Как говорил сам Ллойд, «у нас не было ничего кроме собственного вкуса, на который мы и полагались. Единственным способом узнать вино был эмпирический — пробовать, сравнивать, запоминать». Флетт собирал не все подряд, а по определенной системе. «Необходимо сфокусироваться на чем-то одном. Найдите что-то, что вам нравится и что вас интересует. Не пробуйте собирать все», — любил повторять он. Сам он остановил свое внимание на винах классифицированных шато Бордо, особенно интересуясь хозяйствами так называемой «первой группы»: Шато Лафит, Шато Петрюс и премиальными винами Бургундии. Ему не составляло труда поставить свой будильник на 3 часа ночи, чтобы проснуться и связаться из Америки по телефону с аукционным домом в Англии, чтобы участвовать в торгах.
У Флетта была интересная концепция коллекционирования, которая выделяла его среди большинства подобных коллекционеров. Он всегда говорил, что его винный подвал построен для работы, для дегустаций, и никогда не используется в качестве витрины для его коллекции.
«Я никогда не покупаю для перепродажи. Перед покупкой я всегда думаю о цене, так чтобы стоимость никогда не становилась препятствием, чтобы открыть такую бутылку позже». Ллойд всегда рассматривал винное коллекционирование как возможность расслабиться, отдохнуть. Он собирал вина, чтобы их изучать, пить и делиться с другими. Ллойд никогда не колебался открывать или нет редкую бутылку, если его гость выразил к ней определенный интерес. Один из сотрудников редакционной коллегии Wine Spectator вспоминает как однажды, будучи в гостях у Ллойда, тот дал ему право выбрать вино к обеду из его огромной коллекции. Гость выбрал Château Cheval-Blanc 1949.
«Могли бы подобрать что-нибудь и получше», — воскликнул хозяин и взял с полки Château Mouton-Rothschild 1929 и декантер. «Я приобретаю эти вина, чтобы пить и делиться ими с моими друзьями». Напомним, что Château Mouton-Rothschild 1929 считается выдающимся вином, одним из самых лучших за всю историю этого знаменитого хозяйства.
В отличие от других винных коллекционеров его не очень интересовали такие психологические аспекты собирания вин, как возможность иметь полное вертикальное собрание какого-то одного вина или, закрывшись в винном погребе, с восхищением, в одиночку рассматривать свои «сокровища», льстя себе, что только он обладает единственными в своем роде винами. Хотя, заявляя что вино покупается в конечном счете чтобы его выпить, тем не менее, он в лучшие времена доводил размер своей коллекции до 30 тыс бутылок — значительно больше того, что мог выпить он сам и его друзья.
Флетт был твердым последователем установления потолка цен во время аукционов. «Если такого нет — это может быть катастрофой. Я осуществляю такой же контроль при покупке вин, как и в моем бизнесе. Я всегда устанавливаю тот лимит, который я не могу перейти. Единственное исключение — это когда я ищу нехватающую мне бутылку для организации давно запланированной дегустации. В противном случае, вы должны помнить, что это не последний аукцион». Кроме того, он следовал еще одному жесткому правилу: «Провенанс — история производства, владения и хранения вина — самое важное при его приобретении».
В восьмидесятых его коллекция в доме на Ursuline Street, в знаменитом «Французском квартале» Нового Орлеана, штат Луизиана, стала такой большой, что он переехал в другой дом, расположенный неподалеку, а вина продолжали храниться в старом доме с контролируемой температурой и влажностью. Там были установлены даже специальные светильники с нейтральным светом, чтобы можно было корректно оценивать цвет вин.
Вот, как его описывает Майкл Броадбент: Ллойд Флетт был основным покупателем на аукционах Кристис и Heublein в США в 1970-х. Внешне он выглядел очень высоким, всегда одевал белый костюм, имел аккуратно подстриженную бородку, а на правом глазу у него была черная повязка — последствие несчастного случая в детстве. Говорят, что однажды в аэропорту маленький мальчик спросил его, не пират ли он? На что Флатт ответил: «Да, а теперь пошел прочь!»
В мире вина Ллойд прославился еще и тем, что на протяжении восьмидесятых он организовал множество мероприятий по дегустации вин. Для их участников они всегда были бесплатными, но гости должны были являться обязательно во фраках. Все эти дегустации были «вертикальными», продолжались обычно 2-3 дня и покрывали, к примеру:
75 винтажей Chateau Mouton-Rothschild — дегустация 1986 года
56 винтажей Chateau Ausone — дегустация 1987 года
115 винтажей Chateau Lafit, начиная с урожая 1784 — дегустация 1988 года
Флетт любил хвалиться, что он перепробовал больше винтажей Chateau Petrus, чем кто-либо из ныне живущих. Вот, как описывает одно из подобных мероприятий в доме Ллойда корреспондент американской газеты The New-York Times в октябре 1987 г.
«Собралось около 15 винных специалистов и друзей. Цель — «вертикальная» дегустация Chateau Ausone. Было предложено порядка 60 вин. 1975 год был пропущен и три бутылки были без этикеток.
«Возможно тараканы, нью-орлеанские тараканы, они любят вкус старого клея — особенно на бутылках с французскими винами. Они смогли бы добраться и до пробок, если бы проникли под металлические капсулы на них», — объяснял Ллойд. Вина дегустировались группами по 6-7 в течение двух дней. Количество вина на каждого было небольшое, мероприятие проходило медленно, поэтому не было пьяных. При этом существовало негласное правило, что остальные напитки и еда должны быть наивысшего класса. Перед началом дегустации каждой группы вин гости «очищали свои вкусовые рецепторы» магнумом 1981 Roederer Crystal Champagne. Среди прочих блюд подали соус из аллигатора, сопровождаемый Corton-Charlemagne 1974. Наиболее ярким экспонатом на дегустации оказалась бутылка урожая 1924 года, двойной магнум хозяйства. Участники решили оценить это вино в ресторане. Мистер Флетт решил, что для полноты мероприятия необходимо, чтобы их в ресторан по улице сопровождало два марширующих оркестра, а безопасность обеспечивалась двумя полицейскими.
Из всех французских вин самым любимым у Ллойда было Chateau Lafit; он имел в своей коллекции больше его урожаев, чем какого-либо другого вина. В 1988 году он решил устроить монументальную вертикальную дегустацию вин этого хозяйства под названием «200 лет Лафиту».
«По-настоящему, первое среди великих. Оно имеет прекрасную утонченность, нежность, элегантность и непрекращающуюся силу», — говорил он об этом вине. К тому времени Флетт уже владел шестьюдесятью урожаями и все они были в прекрасном состоянии — приобретенными либо у самого Шато Лафит или у других бордоских шато (шато обычно обмениваются образцами своих вин друг с другом), или из идеальных погребов лучших французских ресторанов. Ллойд хотел максимально дополнить свою коллекцию. Относительно недавний урожай 1956 года было очень трудно приобрести, поскольку он был попросту неудачным. Парадокс винного коллекционирования: порой очень трудно достать вино плохого урожая, поскольку его обычно не хранят в силу низкого качества. Такое вино само по себе не представляет большого интереса, но когда хотят составить полную вертикальную коллекцию какого-то шато, оно становится необходимым. Его друг Петер Мельтцер (Peter Meltzer, нынешний обозреватель секции «Коллекционирование» в журнале Wine Spectator) имел такую бутылку только потому, что это был год рождения его жены. А вот самую старую бутылку доставил Ллойду знаменитый винный коллекционер из Германии Харди Роденшток (Hardy Rodenstock). Это было Chateau Lafit урожая 1784 года из знаменитой и скандальной «Джефферсоновской коллекции».
В апреле 1985 года Харди Роденшток рассказал средствам массовой информации, что он стал обладателем наиболее известных за всю историю бутылок вина, которые были случайно обнаружены при сносе старого дома в одном из районов Парижа и которые, якобы, принадлежали Президенту США Томасу Джефферсону. Споры по поводу подлинности этих бутылок продолжаются до сих пор, причем они перешли уже в суды и адвокатские конторы. Судебные разбирательства похоже будут бесконечными и по всей видимости так и не удастся доказать аутентичность или сфальсифицированность «коллекции Джефферсона».
Но оставим окончательное решение судам и вернемся в 1988 год. Роденшток самолично доставил эту бутылку в Малибу в пригороде Лос-Анжелеса, где у Флетта был дом, а сам Ллойд доставил уже это вино частным самолетом в Новый Орлеан. Полет проходил в тяжелую погоду, самолет качало и бутылка начала протекать. Флетт обмакнул свой палец в вино и лизнул его, отметив, что вино имеет приятный вкус.
В дегустации участвовало 14 приглашенных, именно это число гостей могло комфортабельно разместиться за столом Ллойда и разумно разделить содержимое одной бутылки на всех участвовавших. Всего гостям было предложено 115 урожаев. Тестирование продолжалось три дня. Для него Флетт приобрел 3 тысячи винных бокалов от Tiffany. Чтобы это было похоже на настоящее торжество, Ллойд пригласил Диксиленд джаз (это все-таки Новый Орлеан — колыбель джаза, родина Луи Армстронга), в последний день был устроен вечер танцев во фраках для 120 гостей. Последовательность подачи вин в таких случаях идет в обратную сторону — от молодых к старым винам, от простых к более комплексным, более мощным и приятным, мягким и интеллектуальным. Финальным вином этого мероприятия стало 1784 г. — протекшая бутылка Роденштока. Уровень вина был угрожающе низким. Учитывая возраст вина, открыть пробку пригласили опытного соммелье. Тем не менее, пробка все-таки раскрошилась, и ее кусочки упали в бутылку. Вино перелили в декантер с использованием свечи, как это принято. Как только обнаружилось, что в вине появились кусочки пробки, остаток драгоценного напитка наливали уже через специальный фильтр. Присутствующие на этом мероприятии журналисты заметили, что это вино может быть даже дороже знаменитого Лафита 1787 года. из той же «Джефферсоновской коллекции», которое было продано на аукционе Кристис 5 декабря 1985 года за рекордную сумму в 156 тысяч 450 долларов (этот рекорд цены одной бутылки вина до сих пор никем не побит), поскольку оно на три года старше и урожай 1784 года считается исключительным.
Это был первый случай, когда «вино Джефферсона» было открыто и дегустировалось в Америке, когда это событие не организовывал сам Роденшток, а его участниками не были люди, лояльные к Харди, соответственно, оценки вина были менее контролируемыми. Почти все участники мероприятия, которым довелось попробовать это вино, в один голос заявили, что это уксус и годится он только в качестве приправы для салата, а сын Броадбента Бартоломью выразился еще более определенно: «Это один из лучших бальзамических уксусов, который я когда-либо пробовал». Мнение других участников: «Вино непьющееся, сильно окисленное, имеющее запах мадеры, что типично для многих очень старых вин. Правда из этого моментально не следует аутентичность вина, но это означает, что что-то особенное случилось с ним». Какая-то причина могла спровоцировать вторичную ферментацию в бутылке, например, если в старое вино долили относительно молодое. В общем, дегустация этого вина не добавила ничего нового в бесконечные споры о подлинности вин Роденштока из «коллекции Джефферсона».
Флетт вынужден был переформировать свою коллекцию, когда большая ее часть в 1990 году была выставлена на аукцион в результате его развода с первой женой. Несмотря на это, его страсть к винному коллекционированию не угасла, но он несколько сменил свой интерес, акцентируясь на белом Бургундском и Шампанском.
Предстоящие торги на Сотбис включают 1500 бутылок, которые по предварительным оценкам могут принести порядка $600000. «Жемчужинами» аукциона считаются иеровоам (3 л или 4 стандартные бутылки) Château Lafite Rothschild 1959 оцениваемый от $20000 до $30000, две 6-литровые бутылки шампанского Louis Roederer Cristal Millennium 1990 от $10000 до $15000 каждая, и бутылка бургундского вина Bouchard Père et Fils Montrachet 1864 в диапазоне $4000-5500.
«Печально расставаться с этими бутылками, но это будет лучшим способом, чтобы радость Ллойда от коллекционирования вина передалась и другим», — говорит его вдова Лаура Флетт. Наверное это так, учитывая отношение к своему собранию самого Ллойда еще при жизни. Он часто повторял: «Вы должны морально смириться с тем, что это вино когда-то будет выпито, еще в момент его покупки. И если кто-то спросит вас в момент открытия такой бутылки «Вы помните, сколько заплатили за нее?» Ваш ответ должен быть «Ничего!» В отличие от коллекции произведений искусства, которая постоянна и вечна, вино в конечном итоге всегда должно быть потреблено. Вам не стоит начинать собирать свою коллекцию без осознания этого факта». Нам же остается подождать марта месяца, когда состоится аукцион, и посмотреть, оправдаются ли ожидания его организаторов.
| Без рубрики . |